Матвей Осенин. Я знаю тридцать имён девочек

Вивьен

Вивьен стала бы чемпионкой по минету, если бы такие соревнования можно было бы провести хоть сколь либо объективно. У Вивьен очень аккуратный ротик с крупной верхней губой. И длинная ротовая полость. Специфическое строение внутренних органов позволяет ей очень ловко управлять своим дыханием и слюной во время сладостных мужских мучений.

Назвал я её по имени известной американской актрисы. Вивьен любила повторять ставшую афоризмом фразу из главной роли этой актрисы, обрезав эту самую фразу до абсолютной лаконичности: «Не буду думать». По природе неглупая, хорошенькая и обладающая кучей занимательных знакомств, Вивьен завидовала более пробивным подружкам, завидовала просто замужним подружкам, завидовала успешным одноклассницам, получившим чиновничье место в каком-то департаменте недвижимости и поэтому решившим квартирный вопрос в пару лет. Вивьен могла бы и сама добиться многого, но для этого надо было думать. А думать ей не хотелось.

В моём имени для Вивьен оказалось и нечто пророческое. Именно с ней я познал все прелести войны между мужчиной и женщиной из-за секса.

Познакомился я с Вивьен на вечеринке у одной подружки. Отношения с этой подружкой уже вошли в фазу прохлады и расставания, поэтому меня весьма взбодрил минетик, который мне организовала Вивьен прямо на подоконнике в подъезде. Недолго думая, мы уехали с вечеринки вместе, и я кончил ещё пару раз по дороге до дома.

Это стало одной из сладких изюминок этих отношений. С Вивьен я испытал оргазмы в самых странных и неподходящих местах. И я так и не научился говорить ей «нет». Достаточно было ей чуть наклониться к моей ширинке, как мой дружок отключал мозги мгновенным порывом встать ей навстречу.

Вивьен не смущали зрители. Пока они протирали глаза и размышляли, уж не померещилось ли им, всё оказывалось кончено. Будь то Красная или Вандомская площадь, Большой театр или Лувр, московское метро или мосты Парижа – Вивьен обеспечивала меня неожиданным и острым удовольствием от нескольких движений своими красивыми губами. Другой и отчасти противоположной изюминкой была способность Вивьен растягивать пытку ласк на часы. И это было очень особое умение. В большинстве случаев я люблю контролировать ситуацию и свои реакции на действия партнерши. С Вивьен у меня это далеко не всегда получалось.

Вопреки тому, что часто думают юнцы и неопытные девы, хороший минет требует знания техники и тренировок. Действительно захватывающее удовольствие – глубокое проникновение, сопровождающееся движениями языка – требует от женщины координации движений и чёткого управления дыханием и слюной. Большинство партнерш стремятся в этой ситуации ограничить инициативу мужчины. Но особый кайф, если женщина готова предоставить мужчине свободу движений. Вивьен разрешала всё, не давясь, не прерываясь, не мешая. Чемпионка, что и говорить.

После некоторого времени упоения новизной и непристойностью забав с Вивьен, я попытался осторожно разведать, а что же сносит крышу ей самой? Она получала от секса удовольствие, но без особых эмоций, это было лишь физиологической разрядкой, которую Вивьен воспринимала примерно как удовольствие от «пописать, когда приспичило». Мне хотелось заставить её дрожать от страсти, млеть от моих прикосновений, умолять о сексе.

Сама Вивьен объяснить мне ничего не могла, а мои попытки разведать пути сноса крыши эмпирически (то есть опытным путём) воспринимала в штыки. Куни она не любила. Миссионерский секс воспринимала как нечто утомительно-правильное. Стоять на четвереньках считала унизительным. (Чудесный образец женской логики: лизать мужской член, стоя на коленях, почему-то унизительным не считалось.) Я упёрся в тупик.

Первый результат у моих «опытов» оказался неожиданным. Вивьен стала проводить ответные «нападения», придумывая подчас весьма рискованные трюки с моим членом. И мы увязли в этой своеобразной «зарнице». Чем неожиданнее и опаснее нападала Вивьен, тем неформальнее я подходил к теме изучения её эрогенных зон и фантазий.

Я потратил кучу времени на эксперименты. Позы, игрушки, костюмы, игры, места и обстоятельства – ничего не работало. Я был уже близок к тому, чтобы махнуть на этот морок рукой, когда случайно нашёл то, от чего Вивьен сошла с ума.

В заграничном вояже мы по милости Вивьен оказались на тупой экскурсии, которая сама по себе выводила меня из себя. Плюс несколько часов сладкий ротик дразнил меня намёками на ласку, но до самой ласки дело не доходило. А потом Вивьен вдруг заявила, что у неё болит горло, и поэтому секса мне в ближайшую неделю не дождаться.

Я был изрядно взвинчен и не стал тратить времени на уговоры. Прямо в коридоре гостиницы я стащил с Вивьен часть одежды, впечатал сладкий ротик в стену и занялся тем сексом, что предусмотрен природой. Без всяких там больных горлышек.

Мы нашли приют в маленькой и дрянной гостинице с крашеными стенами. Это был тот вариант покраски, когда поверх кое-как наляпанной штукатурки размазывают нечто уныло-гадкого цвета, создавая видимость некоей косметической заботы о помещении. Нежные маленькие груди Вивьен тёрлись и царапались о грубую поверхность уродской стены. Вивьен была изрядно шокирована, потому что до этого я никогда не был с ней настолько груб. Плюс в любой момент в коридоре могли появиться люди. И эта массированная тактильная и психологическая атака возымела эффект. Любительница минета кончила, царапая стену ногтями и тихо воя совершенно не своим голосом.

Я был готов повторить этот опыт через часочек-другой, но печальное состояние стёртой кожи нежных грудок Вивьен вынудило меня отложить подтверждение совершённого открытия. Она же сама остаток отдыха была какой-то притихшей, будто прислушивающейся к чему-то внутри себя.

Через некоторое время после возвращения из вояжа, я затащил Вивьен в офис знакомых, отлично зная, что контора разорена, и что вокруг никого нет, но не сказав об этом подружке. В офисе была солидная отделка, и шершавость поверхности стен была признаком некогда широкого швыряния денег на ветер, но меня эта шершавость интересовала только как компонент возбуждения Вивьен.

И какой же знатный получился отрыв! Из десяти накладных ногтей Вивьен содрала семь, скребя пальцами по стенам в такт своему низкому урчанию. Во мне это урчание разбудило дикого прачеловека, и я начисто утерял контроль над происходящим. Очухался я более-менее уже в ночи, когда обнаружил себя дрыхнущим прямо на холодном полу.

После этого страстного приключения Вивьен довольно долго избегала меня. Женщины, как и мужчины, могут быть крайне осторожны в отношениях с теми людьми, кто влияет на них мощно и непредсказуемо. В первую очередь с теми, кто способен лишить их привычных ощущений и понимания себя. Вивьен испугалась самой себя, но решила, что бояться надо меня.

Я не был настойчив, не искал встреч, не напоминал о себе. И однажды Вивьен появилась у меня сама. Устроив мне невероятный вечер, полный запредельного сладострастия, она невзначай обмолвилась, что хотела бы повторить тот странный секс в чужом офисе. Конечно, это было очень грубо с моей стороны, и она не может позволить мне унижать её так впредь, но, может, мы ещё разок попробуем сделать всё то же самое? Более интеллигентно, более спокойно, более мягко...

Мы попробовали. Было та-а-ак интеллигентно, что я потом дней десять на баб смотреть не мог. Временная дисфункция известно чего на почве переутомления.

Хороший секс – хорошо. Но жизнь не состоит только из секса, даже если он очень здоровский. Вивьен попыталась заключить со мной своего рода сделку. Раз уж я так балдею от секса с ней, то почему бы мне в обмен на удовольствие не устроить её жизнь на новом уровне?

Для начала, я ведь могу устроить Вивьен на работу? Например, заместителем моего дружка, работающего директором хлебной фабрики. Или менеджером в крупную картинную галерею, где постоянно тусуется на птичьих правах мой дядюшка. Может, мой отец окажет мне любезность и возьмёт Вивьен в свои секретарши?

Я был неприятно удивлён тем, насколько тщательно Вивьен изучила мои близкородственные и дружеские связи, но с иронией отнёсся к уровню притязаний продавщицы из газетного ларька. А зря.

Я стараюсь не отказывать своим подружкам в разумной помощи. Периодически даю взаймы (не надеясь на возвращение долга) и дарю деньги. Готов замолвить словечко нужным людям за ту или иную подружку. Но я не готов быть большим паровозом, который тащит на себе все жизненные проблемы женщины, которая отказывается даже элементарно думать. И я не готов делать то, что заведомо подставит других людей. Зачем устраивать свою любовницу на работу и знать, что она эту работу не сделает? Может, она способна научиться, но работать-то нужно уже сейчас?

Я знаю, что в нашем мире устройство детей, друзей, родственников на хлебные местечки превратилось в своего рода семейный спорт. Министерства превращаются в семейные кланы, а некоторые отрасли бизнеса напоминают ведомственные детские сады для подросших детишек. Многие считают, что это правильно, но это не так. И я не хочу подкидывать «кошку в мешке» близким только потому, что у меня на эту кисочку стояк.

Мой отказ помочь ей с трудоустройством Вивьен вроде бы восприняла спокойно. Но буквально через неделю её осенила следующая идея. Я ведь могу помочь ей немного наладить такой сложный в наши времена быт? Например, ей совсем нечего одеть зимой, не помешала бы небольшая шубка. И так пригодился бы автомобиль. Может, у меня найдётся время заняться обменом её старой квартирки на что-то стоящее?

Я дарил женщинам шубы. И один раз такой подарок по стоимости тянул на неплохой автомобиль. Но прелесть таких подарков была в том, что женщины их не ждали, а если и ждали, то умели не выклянчивать. Какой смысл превращать красивый сюрприз в жалкую подачку? Хуже всего было то, что я как раз начал раздумывать на тему того, что бы такое сногсшибательное преподнести моему дорогому сладкому ротику. И я уже почти уговорил себя, что вот то эксклюзивное платиново-бриллиантовое колье, что барыжит один мой знакомый из Израиля, достаточно поразит её воображение.

Вместо всех этих дорогих понтов я обустроил быт Вивьен, купив ей холодильник, стиралку, посудомойку и кофе-машину. А выслушав длинные слова благодарности усталой мамы своей корыстной возлюбленной, я поразмышлял пару дней и подарил этой маме месячный круиз вокруг Европы. В каюте первого класса и по системе «всё ультра включено».

Вивьен изрядно разозлилась и сделала роковую ошибку, наказав меня отказом от секса. Женщинам свойственно манипулировать сексом. Но Вивьен была уж слишком прямолинейна, слишком однозначна. Не сделал чего-то – не получишь сладкую награду. Сделал что-то не так, как она хотела – опять останешься без сладкого.

Моя возлюбленная просчиталась. Я не расстроился из-за отказа. Как бы хороша ни была женщина в постели, она не одна на белом свете. В мире не один ротик, не говоря уже и о других занимательных отверстиях, самой природой предназначенных для сексуальных игр. Так что я просто свалил в месячную командировку в редкостную дыру, где отлично прочищаются мозги, не говоря уже о прочих физиологических лабиринтах.

Когда я вернулся, Вивьен сменила гнев на милость, но я уже знал, к чему мы придём. И в какое-то очередное свидание сладкий ротик запел всё ту же песню. Я ведь могу помочь ей начать собственный бизнес? Например, она могла бы стать владелицей книжного магазина. Или открыть сеть продуктовых супермаркетов. Может, я буду так мил и передам ей какую-нибудь «дольку» от собственного бизнеса?

Когда я вник в то, что мне излагают, пришлось сосредоточиться на том, чтобы не брякнуть вслух чётко высветившуюся в мозгах мысль: «Милая, ты столько не стоишь». Отговорился я замысловато и непонятно для Вивьен, щедро рассыпая в речи обороты вроде «кризис оборотных средств», «многомиллионные кредиторские задолженности», «необходимость срочного погашения долгосрочного займа».

Мне снова отказали в сексе. И тогда я ответил Вивьен строго симметрично. Дождавшись подходящего случая, я отказался обеспечить её столь желанной разрядкой и удовольствием. Обстоятельства были абсолютно прозрачны – я вместе с ней вроде бы случайно зашёл в одну конторку, и в кабинете друга никого не оказалось, а на стенах были покрашенные обои с мелким рельефом. Но дальше я сделал вид, что зашел сюда действительно по делам, ничего этакого в виду не имея. Ярость Вивьен была с одной стороны впечатляющей, с другой стороны – смешной.

Война в постели редко приводит к победе той или иной сторон. В случае моей войны с Вивьен проиграли мы оба. Я больше не получаю минетов в переполненном метро. Она вряд ли кончает так, как ей нравится. Хотя недавно она устроилась на приличную работу в одно из министерств – кто-то из вдохновленных красивым ротиком мужчин всё же решил стать паровозом.

О новой работе дочки мне написала госпожа баронесса. Она мне часто пишет, а иногда присылает обычной почтой открытки разных европейских видов.

Мама Вивьен в круизе не растерялась, а использовала выпавший счастливый билет на всю катушку. Я не знал, да и предположить не мог, что эта вечно усталая и замотанная мама – преподаватель вуза и хорошо говорит на четырёх основных европейских языках, плюс отлично разбирается в европейской культуре. Сбросив с себя иго домашних забот, мама преобразилась в прекрасную русскую леди (из первого класса) и закрутила роман с титулованным вдовцом, которого заботливые дочери отправили в круиз развеяться.

Вдовец нормально развеялся. Русская леди прыгнула в баронессы. А самое главное – и заботливые дочери, и Вивьен, категорически не одобрившие «кошмарный, безумный, немыслимый» роман родителей, нежданно-негаданно обрели крохотного братца.

Забавно, но такова жизнь, как говорят французы.