Матвей Осенин. Я знаю тридцать имён девочек

Тори

Откройте какой-нибудь женский сайт и поищите фото Виктории Бекхем эпохи самого начала тысячелетия. Именно такой видела себя в мечтах моя гламурная Тори.

Сложная цепь обстоятельств привела меня на вечеринку молодняка, проходящую на даче неподалёку от моего дома. Прибыл я в трясущийся от звуков и прыжков обезьянок домик в качестве цербера и блюстителя нравов. Ипостась эта мне категорически не нравилась, поскольку я был не так уж сильно старше студентиков, и в целом полагал, что такие сборища молодняка самой природой определены как место бесилова, в результате которого род человеческий получает шанс на продолжение.

На тусовку затесалось два представителя мужского пола среднего возраста, и на меня возложили «миссию спасения» милых наивных деток (и особенно – юных дев) от возможных развратных и криминальных поползновений этих дядек.

Проверка показала, что один подозрительный субъект пал жертвой чар одной из студенточек и бдительно пасёт свою юную деву сутками напролёт почище любого цербера, соглашаясь терпеть какофонию и специфическую атмосферу молодёжных тусовок. Второй и вовсе оказался безобидным инфантильным чудиком, по уровню развития мозгов навсегда застрявшим на отметке «пятнадцать лет».

Немного разочарованный отсутствием поля для подвига, я осел на маленькой террасе дачки, грустно размышляя на тему того, что, кажется, вот совсем недавно хозяйка дачки всю ночь напролёт скакала молодой козочкой по лужайке, а потом жарко целовала меня в старом гараже. И не успел я оглянуться, как по той же лужайке скачет её сестра – очень даже фигуристая деваха, которую я запомнил, как нечто маленькое, вредное и мешающее.

Тут-то на меланхоличного меня выплыло гламурное чудо. На девочке-конфеточке была короткая розовая юбчонка, оранжевый топик на бретельках и невероятной длины верёвка с напутанными на неё бусинами, монетками, железками и пластмассовыми куколками. Два торчащих в стороны светлых хвостика были перехвачены цветными резинками, а по центру пробора была прицеплена заколка-бабочка.

Узрев перед собой этакий живой вариант Сейлор Мун, я вздохнул и ущипнул себя за руку, мысленно гадая, не решил ли я нюхнуть чего вдохновляющего вместе с молодняком. Но нет, это не было видением, это была реальная мультяшка, причём совершеннолетняя и доступная. Спать с ней я не собирался, и никаких мыслей на этот счёт у меня даже не проскочило.

Мультяшка же, явно волнуясь и нервничая, спросила у меня, похожа ли она на Викторию. Мне потребовалось минут десять наводящих вопросов, чтобы въехать в то, что имя этой самой Виктории я слышал, но совершенно не представляю, как она выглядит, и чем, собственно, так знаменита. С попсовым творчеством я знаком исключительно по проигрышам в клубах, и хотя многие мелодии отличаю на слух, идентифицировать композицию или певца по мелодии не смогу – по той простой причине, что никогда не знал, кто именно исполняет вот эти «умца-дрынца-трица-ца» или вот те «дули-пули-фули-спились-два-дедули-о-о-е».

Я сказал мультяшке, что она очень похожа на ту, которую считает для себя эталоном и образцом для подражания. Тори расцвела улыбочкой и бойко запрыгнула мне на колени, нежно склонив голову на моё плечо. Фанатка эталона оказалась изрядно поднабравшейся. И блюстителю нравов ничего не оставалось, как пристроить тело фанатки на свободный диванчик.

Я начисто забыл об этой встрече, но примерно через месяц мультяшка нарисовалась в моём офисе, чтобы прямо и без всякого стеснения спросить, был ли у нас с ней в ту ночь секс. Я сказал, что нет, и она погрустнела на глазах. Я тоже без стеснения спросил, не связан ли её вопрос с беременностью. Тори печально подтвердила, что да, она беременна, но никак не может понять, как и от кого забеременела. У неё был один секс в безопасный день и с защитой. У неё был секс без защиты, но только оральный. У неё был прерванный половой акт, но тоже в неподходящий день. Оставалась надежда на то, что я воспользовался её пьяным состоянием. Может, я всё же это сделал?

И почему женщины так уверены в том, что мужики только и думают о том, как бы им воспользоваться их беспомощностью? Причём, те, кому вовсе не надо этого бояться, а, скорее, надо на это надеяться, орут громче всех остальных, обвиняя сильный пол в гнусных поползновениях на их половую свободу.

Грустная Тори ушла, а через две недели явилась снова, чтобы бросится мне на шею, поцеловать и заявить, что никакой беременности не оказалось, а оказался обычный сбой в цикле. И теперь нам надо это отпраздновать, потому что ей нет смысла рассказывать, какой я оказался мерзавец.

Ну и раз уж я всё равно оказался мерзавцем, я отвёз Тори к себе и оказался мерзавцем ещё два раза. А потом я ещё разочек оказался редкостным подлецом.

Встречаясь с Тори, я невольно представлял себя этаким мультяшным аниме-героем. Высокий, стройный, одинокий и страдающий принц прижимает к себе нечто в бантиках, и боль отпускает его. За плечами у него, конечно же, развевается тёмный плащ, в лохматых тёмных волосах сверкает белая прядь, и всё так серьёзно-печально, что аж скулы сводит. Соблюдая некую гармонию образа, в сексе я придерживался стиля грустного романтизма, утончённости и одновременно циничной разочарованности, не забывая время от времени прижимать Тори к себе с экзальтацией страдающего принца. Это было смешно и достаточно занимательно.

Не сразу, но я просёк, что совсем не в ту фантазийную реку влился. Надо было брить голову, выбирать спортивный стиль одежды, обнимать футбольный мяч и сверкать европейской улыбкой звезды, стоящей больших денег.

Однако первая же моя попытка заняться сексом на правильном спортивном поле стала невероятным разочарованием. У Тори были точные представления, что именно должна Виктория Бэкхем делать в постели (да простит меня эта милая женщина за столь частое упоминание всуе и в таком контексте). Мои попытки изменить эти представления упирались в железную логику: «я фанатка, я лучше знаю». И на примере таких отношений с Тори я познал, как подчас неловко и грустно ощущать себя некоей заменой, суррогатом, который нужен лишь для придания фантазии шизофренического уклона. Ты трахаешь женщину, а она трахается с каким-то другим мужчиной.

Соревнование со звёздной парой я проиграл по всем статьям. Я не помнил дня рождения Виктории Бекхем. (Равно как и вообще я не помню ни о чьих днях рождениях – если хотите получить подарок, предупреждать надо, и лучше за пару дней.) Я не помнил, какого цвета глаза у Бекхема. (Мне как то по… барабану эта тема.) Я не знал, где именно, когда и за какие деньги они купили свой последний особняк. (Я свозил Тори в свой загородный дом, но куда же мне тягаться с Бекхемами.)

Заскоки Тори меня сначала веселили, но любая шутка приедается, а если её повторять и повторять изо дня в день, то любой анекдот можно превратить в нечто уродливо-отвратное. Я пытался превратить мультяшную девочку в живую женщину. Честно. Может, я не был так уж настойчив и упрям в этой затее, но и Тори было феноменально наплевать на то, что есть у неё здесь и сейчас. Она жила в каком-то прекрасном мультяшном завтра, которое никогда не настанет. А я реалист, и однажды мне надоело быть заменой несбыточной фантазии. Я сказал Тори «аривидерчи».

Может, однажды ей удастся найти своего Бекхема. А в мыслях проскакивает: вряд ли.