Матвей Осенин. Я знаю тридцать имён девочек

Терра

Некрасивая, невысокая Терра вышла ко мне из темноты театральных закулис. Она воображала себя влюбленной в одного моего пустого приятеля-актера и, разумеется, в мечтах видела себя вместе с ним в лучах славы на голливудской оскаровской дорожке. Мое первое впечатление об её, скажем так, интеллектуальной ограниченности, оказалось в корне неверным, что и положило начало нашей связи.

Имя для Терры сложилось у меня в голове не сразу. Но однажды она попала при мне в весьма неловкую ситуацию – подвернула высокий каблук и некрасиво села прямо в осеннюю московскую грязь. Немногие женщины выйдут из такой ситуации с достоинством. Часть будет изображать подстреленного лебедя, многие напряженно посмеются над собой, некоторые прикроются смущением, некоторые разволнуются из-за испорченного пальто. Терра ухватилась за мою протянутую руку и просто констатировала: «Нехорошо получилось».

В этом не было ни капли кокетства или юмора. Просто констатация факта. И это было потрясающе. Я выразился в том духе, что теперь она словно вышла из земли, и тут же понял – вот моя Терра, богиня земли и естественности.

Не могу сказать, что Терра сразу пала жертвой моих чар, вовсе нет. Но с ней я не торопился, это был тот самый случай, когда заранее знаешь, что эта девушка придёт. Мы пересекались в богемной тусовке, пару раз я сводил её на премьеры. И однажды она примчалась прямо ко мне домой, вручила бутылку коньяка и стала по-простому раздеваться. До меня у неё было лишь двое любовников, которые не смогли ей дать ничего. Дураки, ибо женщин, ведущих себя настолько естественно, в природе встречается мало. Я помню, как она была заворожена реакциями своего тела, как искренне радовалась своим открытиям, как восторженно исследовала грани власти над моей страстью. Это была такая природная, настоящая невинность, и мне всегда будет немного жаль, что я стал причиной её исчезновения.

Терра до меня – это крашеная блондинка с короткой мальчишеской стрижкой, в вечных джинсах, подчёркивающих её толстенький зад, в немыслимо дурных блузках и бесформенных куртках, в кричащей обуви на неизменно высоких шпильках.

Кажется, я нарисовал не слишком впечатляющий образ. Но мой интерес был вызван не её внешностью. Терра поразила меня тем, что многие установленные мною правила для женщин она выполняла как бы автоматически, её не надо было учить. Она всегда и везде была готова к сексу. Любому. На ней всегда было красивое белье – не обязательно шелк с кружевами, но что-то выглядящее новым и свежим. И она ни разу даже не попыталась манипулировать мной посредством секса.

Случайно выяснилось, что я знаком с её отцом. Но в моей голове так и не совместилось, как у чопорного консерватора с махрово ханжескими предрассудками родилась моя естественная Терра. Возможно, это был такой протест природы.

С Террой у меня было всё. Всё, что только можно придумать. И ещё немного больше. Мы начали сексуальные отношения с классических поз и традиционных постелей. Но постепенно секс с Террой стал для меня чем-то само собой разумеющимся в любых условиях и обстоятельствах.

Мы любили друг друга под водой. Мы трахались, купаясь в тропическом водопаде. Мы ублажали друг друга в кузове едущего по трассе грузовика. Секс был естественным и простым продолжением любого нашего разговора. И началом новой беседы.

Мы изучали восточные трактаты, смеясь над нелепостью некоторых поз и обозначений. Мы воспроизводили античные мифы, пытаясь понять, где сказка подменила реальность. Мы находили порнографические отрывки из европейской литературы и снимали друг друга в роликах-иллюстрациях этих перлов эротического искусства.

Мы исследовали некоторые стороны садомазохизма. Терра без тени колебаний позволила мне провести несколько отчасти рискованных опытов, совмещающих её возбуждение с болью. Результат поразил нас обоих. Я боялся, что не почувствую ту грань, которую нельзя переходить. Она считала, что не сможет получить удовольствие. Но в итоге оказалось, что грань находится совсем не там, где я предполагал. А накал её чувственного забытия оказался изрядным сюрпризом для неё самой.

Терра – единственная женщина, которой я разрешил себя связать. И она превратила этот опыт в нечто захватывающее и весёлое. До этого я полагал, что люблю доминировать, что для хорошего секса мне нужна свобода действий. Терра сделала из меня невольника, довольного своей участью. Более того, этот невольник жаждал цепей, рабства и возможности лизнуть ножку (и не только) своей госпожи.

После экстрима и извращений мы возвращались к простому сексу и находили его не менее прекрасным и захватывающим.

Я постепенно привил Терре вкус к одежде определенного стиля. И отучил пользоваться тошнотворными парфюмами для престарелых. Мне хочется верить, что мои суждения о том, каким должен быть настоящий мужчина, способствовали смене её орбит общения. Но, если быть честным с собой, полагаю, что это в любом случае произошло бы.

Терра провела для меня несколько познавательных экскурсий по миру руин некогда блистательных архитектурных памятников. Благодаря этому я вляпался в бизнес по спекуляции недвижимостью и на некоторое время даже стал совладельцем одного знаменитого архитектурного шедевра с рядом мемориальных табличек на фасаде.

Я трижды возил Терру за границу, и это был замечательный отдых, в котором не надо с кислой физиономией бродить по могилкам тысячелетней давности. Терра возила меня по российским провинциальным городкам, и эти погружения в иное течение времени помогали мне абстрагироваться от ежедневной, суетной текучки мыслей, позволяя придумывать нечто новое и неожиданное.

Я знакомил Терру с театральными знаменитостями и режиссёрами, она использовала связи отца, чтобы вывести меня на высокопоставленных чиновников и олигархов. Я покупал ей серьги и браслеты, она дарила мне галстуки и запонки. Я дразнил её «толстенькой жопкой», она поддевала меня в ответ «рваной бородой» (у меня есть маленький шрам на подбородке).

Мы с Террой отлично ладили во всём, кроме одной темы. Она хотела быть моей единственной женщиной. Достаточно долгое время она и была единственной, но не хотела верить в мои честные заявления, что это так и есть.

Подозрительность Терры к любым моим контактам с женщинами была и трогательной, и раздражающей. Она время от времени делала попытки покопаться в моём телефоне или электронной почте, она изводила меня вопросами и придирками насчёт моего невинного разговора с девочкой на каком-нибудь ресепшене. Она мастерски ловила меня на нестыковках, которые по её мнению свидетельствовали о моих изменах. Но они свидетельствовали только о моей усталости или забывчивости.

Увы, невозможно доказать ревнивице свою верность. Я испробовал всё, но добился лишь всплесков следовательского азарта. И на первую измену Терра сама меня спровоцировала. Послушав минут сорок её речь о том, что я специально пялился на какую-то официантку, потому что она была хорошенькая и сисястая, я пошёл и убедился, что девка с подносом действительно была такой, как описала моя дорогая возлюбленная.

Ещё через некоторое время я перестал скрывать от Терры свои измены. Дескать, получи, любимая, то, что тебе так хотелось. Как ни странно, это её успокоило. Она ехидно прохаживалась насчёт моих связей, она вставала в обиженную позу, она изредка устраивала подлянки, срывая мои свиданки на стороне, но она совершенно избавилась от истеричной подозрительности, которая выводила меня из себя.

Несколько месяцев между нами были идеальные отношения. Потом Терра додумалась до симметричного ответа. Она выросла, повзрослела, многому научилась, а я наивно верил, что моей неотразимости хватит до бесконечности. Но в один из наших волшебных вечеров, лежа на кровати и болтая ногами, Терра с присущей ей прямотой сообщила, что завела интрижку с другим мужчиной. Другим оказался известный писатель, блоггер и автор политического бестселлера. Терру очаровала его интеллектуальность, вечеринки с чтением стихов и некая пусть косвенная, но принадлежность к тем избранным, кто знает секреты пружинок власти.

Я быстрее Терры понял, что случайная интрижка переросла в бурный и страстный роман двух схлестнувшихся сильных характеров. Я знал, что Терра обманывается, что её избранник далеко не так умён и добр, как она себе уже вообразила, но разве есть слова, которыми можно остановить влюбленную женщину? Я не без горечи устроил ей прощальный вечер, «подло, гадко и внезапно бросив несчастный толстый задик».

Терра сегодняшняя – это шатенка с волнистыми волосами до плеч, предпочитающая классические костюмы со свободным покроем брюк, и элегантную обувь на средней высоты прочно стоящих каблуках. Одна моя шутка стала её серьезным хобби – теперь у неё часто меняются сумочки, которые она сама делает из разных материалов. Благодаря этой фишке она слывет стильной и оригинальной дамой. До меня доходят слухи, что она не оставляет попыток стать значимой в театральной среде. Но немного настораживает, что после пяти счастливых лет супружества у неё так и нет детей. Я знаю, что она мечтала о малыше.

Иногда мы пересекаемся на выставках или премьерах. И я неизменно даю ей понять, что всё ещё хочу её, и двери моего дома всегда открыты для неё. Она делает вид, что не понимает моих намеков. Но я только улыбаюсь в ответ. Я знаю, что с этой женщиной нет смысла торопиться.

Терра, дорогая, однажды ты придёшь.