Матвей Осенин. Я знаю тридцать имён девочек

Кали

Не знаю, почему сюжеты про секс с чужой невестой так привлекают кинематографистов, лично у меня остались от такой ситуации весьма двойственные впечатления. Возможно, у меня слишком чувствительная натура, не справляющаяся с тотальным подавлением совести. (Да, у меня есть совесть!) Или невеста была не в моем вкусе.

Обычно друзья держат своих невест от меня подальше. Так, на всякий случай. Это не спасает их от рогов, но позволяет им верить, что «вот уж моя-то Машка, Нинка, Верка (имена случайные!) мне верны». Я никогда не раскрываю свои интрижки, если дама замужем. Это спасает меня от неприятных разборок, а заодно привлекает ко мне довольно много замужних дам, ищущих приключений. Машки и Нинки, не говоря уже о Верках находят способы проверить, так ли я хорош, как говорят.

Димон привел ко мне свое сокровище с некой бравадой – это моя Ленка, она любит меня, и только меня, и мне нечего бояться тебя, какой бы сволочью в отношениях с женщинами ты ни был. Любящая только Димона Ленка прямо в прихожей выдала мне такой аванс, что я почти смутился. Ну, не так же сразу, милая?

Милая шла напролом, ничего не стесняясь и нагло пользуясь некоторой недогадливостью Димона в вопросах отношений мужчин и женщин. Он верил её словам. А её тело кричало о том, что всё это неправда.

Я назвал её Кали – в честь одной вредной восточной богини. Кали была по-своему интересна внешне. У неё были чуть раскосые черные глаза – сказывалась примесь какой-то южной крови, нежный овал лица со слегка смуглой и очень чистой, свежей кожей, приятный ротик и такие аппетитные маленькие ушки, которые хотелось сразу съесть. Тонкие кости создавали ощущение её общей хрупкости, но тело было гибким и сильным.

Я сразу решил, что украшу Димона рогами месяца через три-четыре после свадьбы. (Моя совесть полагала, что этого достаточно для медового угара.) Но через пару недель отказался от этого намерения. Вынужденный принять участие в подготовке чужой свадьбы я столкнулся пару раз с «богиней» поближе и понял, что она относится к тому типу склочных и продажных баб, которых я не выношу.

С моей точки зрения наши нынешние свадьбы – верх безвкусицы и тупой ритуальности. Может, когда-то все эти белые простыни на головах и рассыпание зерна несли в себе некий важный и сакральный смысл, но сейчас свадебные переполохи – это глупое и никчёмное выворачивание кошельков в угоду глупому тщеславию и жажде бахвальства перед другими. Нет, я понимаю, что свадьбы – это мощный бизнес, на котором кое-кто и состояния делает, что все эти помпезные и бессодержательные церемонии рекламируются и раскручиваются пиарщиками как нечто обязательное – иначе дельцам от этой дебильной индустрии будет не положить икорочки на сливочное маслице. Но свои-то мозги должны быть? Зачем тратить бабло на фуфло?

Я видел в своей жизни одну действительно красивую и содержательную свадьбу. На невесте был элегантный светлый брючный костюм без каких-либо уродств в виде шляпки или фаты на голове. На женихе был просто новый нормальный костюм. После короткой церемонии в загсе, все гости выпили шампанского и разошлись, а сама счастливая пара села в машину и укатила в аэропорт. Всё. Никаких отвратительных попоек людей, никогда до этого не видевших друг друга, и никогда больше не увидящих. Никаких пошлых и мерзких криков, призывающих людей целоваться по приказу толпы. Никаких грязных соплей и оскорблений молодой пары.

Мне бывает искренне жаль наивных молодожёнов, которые верят, что гости на свадьбе желают им счастья. А гости обычно собираются пожрать, напиться и получить повод поговорить на скабрезные темы. Я однажды работал «затыкателем» старой тётушки, которая вдруг начала рассказывать за столом от том, какая чудесная была писенька у малышки в детстве. Я однажды набил морду бывшему кавалеру невесты, решившему пооткровенничать о том, как он откупоривал её задницу. Мои воспоминания о свадьбах – это отчаянное понимание некоей тотальной необразованности населения, потому что на свадьбах люди говорят о сексе так и такое, что я начинаю себя чувствовать профессором. Причём с другой планеты. Мои впечатления о свадьбах – это неловкость за всеобщее быдлячество, потому что в подпитии люди начинают обсуждать темы соития в столь омерзительном и грязном ключе, что сразу становится понятно, почему у того вот скота рога в дверь не пролезают, а вот от этой жабы три мужа убежало.

Я не люблю свадьбы. По молодости, раза три став свидетелем на чужих свадьбах, я познал всю степень идиотизма этих мероприятий и с тех пор стараюсь вежливо уклоняться под благовидными предлогами от присутствия на маразматическом торжестве. Жалко тратить жизнь на ритуальную фигню, в которой давно нет смысла.

Все бабские заявления насчёт того, что свадьба нужна как некий символ начала новой жизни – самообман. Все мужские отговорки, что должно быть как у людей – глупость. У людей много чего бывает, и вовсе не обязательно быть тупым бараном, бредущим в общем стаде. Достаточно поразмыслить немного, чтобы понять, что выкидывание денег на свадебный ветер не обещает ни семейного счастья, ни любви до гроба. Оно вообще обещает только одно – нервотрёпку и суету, а ещё невероятную усталость после того, как весь этот свадебный праздник закончится.

Свадьба Димона и Кали должна была стать опупеем ритуального идиотизма. Достаточно сказать, что Димон вкладывал в собственное бракосочетание почти годовой заработок, а отец Кали ради этого мероприятия продал хорошую машину. Вся чушь, какая только может придти в голову при слове «свадьба», реализовалась методично и педантично без малейших сомнений в её целесообразности. Я увиливал от участия в подготовке этого дебилизма, как мог, но Димон припёр меня к стенке моим же обещанием столетней давности.

Кали сделала первую попытку меня соблазнить во время наших переговоров с шеф-поваром ресторана, куда должны были прибыть все двести приглашенных гостей. Заведя меня в одно из подсобных помещений, она преградила мне путь приглашающее поднятой ножкой. Ткань широкой юбки сползла и продемонстрировала мне отсутствие на девке белья. Меня иногда атакуют женщины в самом агрессивном ключе, но беспардонность Кали с учётом обстоятельств выглядела просто как психиатрический симптом.

Кали не являлась нимфоманкой. Выставляя передо мной свои интимные части, она даже не была возбуждена. Ей требовалось моё сексуальное внимание для поддержания самооценки и для обретения некоего мнимого фактора влияния на меня. Мои здравые рассуждения насчёт свадьбы и дальнейшей семейной жизни, которыми я пытался немного активизировать мозги Димона, очень не нравились его невесте. И она решила, что если переспит со мной, то я тоже буду прыгать влево, вправо и вверх по её указке.

Женщины, затевающие такие игры, зачастую не понимают, чего хотят на самом деле. И, что хуже, совершенно не понимают, что подставляют мужчин.

Я ласково скользнул по обнажённой ножке Кали, а потом сильно ущипнул соблазнительницу в демонстрируемом интимном месте. Когда она попыталась ударить меня в ответ, я выкрутил ей руку и подождал, пока она успокоится.

Вторую атаку на меня Кали провела столь же нагло и топорно. Она подстерегла меня прямо у Димона дома. Приятель (умнейший в своём деле человек, но в житейском смысле – дурак дураком) отлучился, мы остались вдвоём, и не успел щёлкнуть замок двери, как я оказался прижат к стене напористой невестой. Я не стал её бить, хотя и хотелось. Уложил мордой в пол и посидел сверху, в качестве моральной компенсации вырезав почти под ноль клок волос на её затылке.

Третья попытка Кали заполучить внимание меня-самца поставила меня в тупик. Я даже засомневался, уж не нравятся ли ей унижение и побои? Зачем иначе она так упорно нарывается на неприятности? Надо же додуматься, припереться незваной ко мне домой и попытаться надеть на меня наручники? Я что, один мужчина на белом свете? У Димона вроде всё в порядке было с ориентацией? Да и член у него исправен и функционирует, если верить тому видео про то, как он невесту перед свадебкой жарит.

Вместо объяснений я получил в лицо парочку смачных оскорблений.

Я обеспечил Кали достаточно унижения, ткнув головой в выеденную и подкисшую половинку арбуза, полную мух и плавающих в жиже косточек. А вместо побоев я нарисовал на её заднице мишени и немного поиграл в стрелялки. Нет, не дротиками, горохом из трубочки. И наручники пригодились, и шарфик в качестве кляпа. Отличная развлекуха вышла.

Наконец, наступил великий день свадьбы. Нацепив парадный костюм, я с энтузиазмом человека, приговорённого к укорочению времени его жизни на несколько часов, приклеил на физиономию милую улыбку и отправился на казнь. Всё текло своим чередом, я подбил клинья к двух смазливым цыпкам из числа подружек невесты, получил от одной из них аванс в виде робкого поцелуя, сгонял в магазин за нормальным алкоголем для себя любимого, произнёс несколько речей, станцевал вальс и танго, дал какому-то юнцу в морду за высказывание типа «лучше бы нас немцы завоевали» и, спокойно чавкая салатиком, понаблюдал за развязавшейся потасовкой молодняка (какая же свадьба без мордобоя). Когда я уже преисполнился радостных мыслей о близком окончании свадебного ужаса, меня подкараулила безумная невеста.

Кали купила себе одно из бестолковых платьев с широкой юбкой и вываливающимися из лифа сиськами. Платье ей шло примерно так же, как и мне, если бы мне пришла в голову фантазия его на себя нацепить. Но я бельё на важные церемонии обычно одеваю. У Кали под широкой юбкой были только тоненькие чулочки, которые скорее можно было бы назвать длинными гольфиками, потому что они обрывались сантиметров на десять выше коленок. И Кали, задрав юбку, продемонстрировала мне свою «красоту», улыбаясь и обольстительно, и до тошноты мерзко. А я уже достаточно наиспытывался своего терпения в тот день.

В процессе обсуждения цвета надувных шариков и размера пластиковых сердечек я раза три был в здании ресторана, поэтому я знал, где мне не помешают. Я подхватил гадкую невесту на руки, перетащил в один из пустых кабинетиков, запер дверь и свалил Кали на пол. Засунув ей в рот кусок её же фаты и намотав на её руки и голову белую юбку, я подмял под себя тонкое тело попкой кверху и сделал то, чего мерзавке так хотелось. Поначалу Кали нервничала, пыталась вырваться, что-то мычала и виляла задницей из стороны в сторону. Но меня это только веселило. Сюжет есть сюжет, милочка.

Немного отдохнув, я, совершенно никуда не торопясь, довел её до полного изнеможения. Плавные движения, медленные поглаживания, касания клитора… Немного поизучаем одну дырку, потом другую. О, милая, для тебя это непривычно? Ничего, сейчас я тебе покажу, как это может быть здорово. Она смирилась, расслабилась – и отдалась мне без всяких там фокусов и представлений. Я долго держал её в трясучке возбуждения, не давая кончить, но потом всё же поставил победную точку.

Поставив плохо соображающую невесту на ноги, я, как мог, привел в порядок ее наряд, а потом попросту вытолкал из комнаты. Понятия не имею, как она объяснялась из-за отлучки и мятого платья с гостями и женихом. Я просто плюхнулся на диван и изобразил пьяное бревно.

С точки зрения закона мои действия можно трактовать как насилие. С точки зрения морали – я всего лишь немного проучил стервозную бабу. И никакие защитники прав женщин не убедят меня в том, что она заслуживала чего-то иного.

Если кто-то решит, что после этого она оставила меня в покое, то ошибётся. Она оставила меня в покое только после натуральных побоев. И заснятой на скрытую камеру сцены с её раздеванием в моей хате. Я пригрозил, что скомпрометирую её, и самый счастливый брак в мире разлетится в пыль.

Немного позже я узнал, что жертвами подобных провокаций при разных обстоятельствах стали ещё, по меньшей мере, два друга Димона. К одному Кали не постеснялась заявиться без белья прямо на дом. Другой оказался с ней один на один в машине. И был практически изнасилован.

Хуже всего был эмоциональный шантаж, которым мерзавка опутала этих дураков. Они же и оказались виноватыми. Она грозила, что всё откроет своему мужу и жёнам дураков, плакала, что они сломали ей жизнь, и заявляла, что они ей теперь всё должны. И они покорно возили её на дачу, что-то чинили, тратили деньги на подарки.

Я цинично разрешил им обратный шантаж – и они почти синхронно заявили ей, что или она успокаивается, или они сдают её Димону как мою любовницу. Вроде помогло. Но вряд ли навсегда, полагаю, моя выходка просто научила Кали осторожнее выбирать жертв.

Я уверен, что она изменяет моему другу. Я знаю, что и мой друг изменяет ей. (И знаю, с кем. Димон воображает, что увёл у меня ту миленькую цыпочку.) И этот пример только убеждает меня в том, что современное общество давно переросло институт брака, но всё ещё цепляется за него в силу привычки и навязанных родительских стереотипов.

Зачем Кали вышла замуж? Потому что надо было выйти. Зачем Димон женился на ней? Потому что так принято. И вот два человека, несовместимых в постели и в жизни, проводят годы рядом друг с другом, ни хрена друг друга не понимая. Только потому, что у неё однажды зачесалось в известном месте, а у него как раз оказался стояк. Переспали бы пару раз – и все. Никаких драм, никакой совместной собственности, никаких интриг и измен. И никаких миллионов в карманы циничных людей, делающих деньги на давно мёртвых ритуалах.