Китч и массовое искусство

В толковом словаре можно прочесть: китч — это товар; в переносном смысле-дрянное искусство, халтура. В последние десятилетия это слово получило широкое хождение. Так называют примитивное, по большей части развлекательное искусство, рассчитанное на невзыскательные вкусы. Казалось бы, все ясно и понятно. Но вокруг вопроса не утихают споры. Все согласны, что китч — это не просто плохое, бездарное творчество,но некая особая категория искусства, обладающая специфическими «китчевыми» признаками. Вот только какими? На сей счет существует немало разных мнений, подчас весьма противоречивых.

Нередко к китчу пытаются отнести все искусство, пользующееся большой популярностью у миллионов зрителей, читателей, слушателей. Это, конечно, неверно. Искусство с самых древних времен обращалось не только к избранным, но ко всему племени, народу, городу. Оно и возникло из всенародных празднеств, мистерий, обрядов. Разве для элитарной публики создавались Парфенон, готические соборы, новгородские или владимирские храмы? Разве только бояре ездили в Троице-Сергиеву лавру поклониться великой «Троице» Рублева? Разве для одних господ звучали в немецких кирхах гениальные мессы Баха?

И в ХХ веке массовый успех нередко обретало искусство самого высокого уровня. Один из гениев нашего века, Чарли Чаплин, был подлинно всемирным актером, актером «для всех». Искусством в самом высоком смысле было творчество Эдит Пиаф, Владимира Высоцкого, группы «Битлз». Ни о каком китче здесь не может быть и речи.

Нельзя относить к китчу (как это тоже нередко делается) все легкое, развлекательное искусство, его массовые виды и жанры — эстраду, приключенческую литературу, журнальную графику и прочее. Комедия, фарс, танец, песня существуют столько, сколько существует само искусство, и являются ничуть не менее «высокими», нежели трагедия, симфония или психологический роман. Элементы детектива можно обнаружить не только у Жюля Верна и Диккенса, но и у Достоевского. «Лунный камень» Уилки Коллинза-чистый детектив, что не мешает ему, как и многим вещам Конан Дойла, Честертона, Сименона, быть прекрасной литературой. Легкая музыка обладает такими же правами; как и серьезная. Как никакое другое искусство, музыка сопутствует людям в самых разных обстоятельствах их жизни, звучит на свадьбах и на похоронах, на празднике и при богослужении.

Разумеется, она будет — не может не быть-разной по характеру, но не по качеству. Время отобрало и сохранило высокие образцы и серьезной, и легкой музыки; в музыкальную сокровищницу входят и оперы, и песни, и сонаты, и вальсы, и городские романсы, и церковные песнопения. Проблема китча не имеет к этому никакого отношения.

Собственно, она возникает, когда на первый план выходит коммерческий успех, купля-продажа. Проблема «деньги — творчество» издавна волновала деятелей искусства. Ее точное определение дал Пушкин в «Разговоре книгопродавца с поэтом»:
Не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать.

Работа художника, артиста, писателя всегда так или иначе вознаграждалась, иногда весьма щедро. Но существовал нравственный рубеж: продавался результат творчества — картина, книга, но не само творчество. Когда же художник преступал эту грань, являлось на свет угодливое продажное искусство, потрафляющее покупателю, поступающееся совестью ради корысти и выгоды. Расплатой, как правило, было резкое падение качества, деградация творчества.

В ХХ веке создалась своего рода «индустрия искусства», имеющая единственной целью коммерческую выгоду — как при продаже любого другого товара. Требования гарантированного успеха, обеспечивающего и гарантированный доход, вступили в противоречие с природой творчества, всегда непредсказуемого, несущего в себе элемент открытия, новаторства, а стало быть, и возможность, а иногда и неизбежность непонимания, непризнания со стороны широких масс. Как же рассчитать, спрогнозировать коммерческий успех фильма, выставки, издания? Как добиться того, чтобы миллионы людей обязательно вынули из карманов свои рубли или доллары? На какие свойства человеческой натуры можно делать ставку наверняка?

Не секрет, что большинству людей присущи не только возвышенные, но и низменные страсти. Зверства, преступления, откровенная эротика — все это действует почти на каждого из нас, щекоча нервы, возбуждая чувственность, распаляя любопытство. Кто не знает, как жадно глазеет толпа на автомобильную катастрофу, как охотно смакует подробности какой-нибудь скандальной хроники, как набивается зал суда во время слушания дела об убийстве или изнасиловании? Вот на эти-то свойства толпы и оказалось выгоднее всего опираться «индустрии искусства». Если воспроизвести на холсте или на экране, описать со всем натурализмом в книге половой акт или садистское убийство — можно не сомневаться: такого рода произведение непременно купят, оно обречено на коммерческий успех .независимо от художественного качества, его может и вообще не быть. Пусть потом из миллиона потребителей три четверти плюнут и обругают себя, устыдившись собственной неразборчивости: дело сделано, миллионы вынуты из карманов.

Обращение к примитивным низменным эмоциям оказалось куда выгоднее, нежели попытки возвысить человека, чему-то его научить, заставить задуматься. Нет такого чувства, которое нельзя было бы опошлить, унизить, удешевить. Чувство сострадания можно обратить в слезливое самодовольное умиление, восторг перед красотой низвести до уровня знаменитой сентенции мадам Ренессанс из «Клопа» Маяковского: «Сделайте нам красиво». Историю легко подменить исторической «клубничкой», анекдотами о похождениях цариц и их временщиков; религиозные, философские искания уподобить слащавой пасхальной открытке или превратить в кое-как смонтированный коллаж.

Идет по всему миру и у нас, как везде, бойкая торговля вдохновением. Но по-прежнему прав Пушкин: не продается вдохновение, оно как честь — непродажно. Проданная честь — уже не честь, а бесчестие, проданное вдохновение — невдохновение,а холодный деляческий расчет. Вдохновение рождает искусство. Делячество «гонит» китч.

М. Чегодаева

О массовом и немассовом искусстве, о старинном китче, ставшем высокохудожественным антиквариатом, о предметах, не являвшихся искусством, но ставшим таковым - читайте на сайте Тайны старого сундука. Самые различные аспекты искусства и быта прошлых столетий рассматриваются через призму личностного значения вещей и культурных эфемерностей, а также в историческом контексте, значимость которого столь же переменчива, как и толкования того, что же является китчем.